Radio Days

Дни радио.  

Вуди Аллен снова и снова удивляет и поражает с каждой новой картиной, и при этом всегда остается именно Вуди Алленом, не изменяя себе, не забывая себя. И вот "Дни радио" - неповторимая картина. Нигде Вуди не раскрывался так нежно и чутко, не открывал перед зрителями того себя, которого мы не знали. Его детство прошло в прекрасное время и Аллен, человек с уникальным вкусом и просвещенностью в музыке, литературе и кинематографе, испытывает к нему сладкую ностальгию. 

 Во "Встрече с Вуди Алленом" Годара он рассказывает, как любил ходить в кинотеатр в детстве, как красиво там были одеты люди, каким грандиозным это было событием, как его увлекал и завораживал серебряный экран, возможность прожить множество других жизней. Музыкой пропитано все в его творчестве, чудные, завораживающие мелодии безвозвратно ушедших лет. Он знает такие сокровища, что можно просто довериться ему, пройти с ним по этой дороге его детства, позволить ему показать нам этот мир поистине магнетичный. Я разделяю его любовь. Эти старые мелодии печальных оркестров возрождают образы из рассказов Скотта Фицджеральда, фильмов с Фредом Астером и легендарных дансингов. И бесценна сцена на крыше, Уоллес Шоун в смокинге, вокруг неоновые огни не спящего Нью-Йорка, кажется такого же как сейчас, молодого и ревущего, но боже, больше семидесяти лет назад... "Интересно, что будут знать о нас будущие поколения? Наверняка, ничего. Время проходит и ничего не остается. Неважно, что сегодня мы популярны или интересны нашим слушателям".

"Я никогда не забуду этих людей и голоса, которые мы слушали по радио. Хотя по правде говоря,  с каждым годом эти голоса звучат в моей памяти все тише и тише... "

Вуди Аллен, в финале "Дней радио".

Are you game or Not?

В легендарной картине Жана Ренуара за фарсом кроется циничная ирония. За шутками и беззаботным истинно парижским "Joie de vivre" - разумная рациональность и совсем  не беззаботное предчувствие войны.  

Андре единственный пренебрегает правилами этого общества и становится его жертвой, как один из кроликов на охоте. Ведь как известно: либо ты играешь, либо играют тобой. Для Кристины он был игрушкой, такой же как заводные птички для ее мужа. Октав советовал ему отказаться от глупых, бессмысленных трагедий, потому что все это только игра, к которой не нужно относиться так серьезно.  Так и постеры к фильму изображают шахматную доску. 

В Колиньере маскарад, но гостям не нужно переодеваться, их маски всегда на них. Театральное представление прерывается охотой Шумахера на Морсо, но и ее все принимают за фарс. И даже в финале, когда для кого-то эта партия превращается в трагедию, французы с улыбкой на лице, продолжают игру, будто ничего и не было.  Потому что так принято, и потому что это не их вина, что кто-то потерял голову, и стал жертвой своей потери. 

Ренуар действительно, как писал Бертолуччи, любит всех своих героев и сделал их "очаровательно харизматичными".  В этой картине  зашкаливает ирония, но в ней нет ни капли агрессии. Нет и грусти в финале, ведь  как в любой азартной игре, в жизни всегда нужно помнить: не делай ставок, которые не можешь позволить себе потерять. 

Бернардо Бертолуччи о "Правилах игры" Жана Ренуара

"Я впервые увидел «Правила игры» (La règle du jeu) Жана Ренуара (Jean Renoir) лет в 19-20. Пересмотреть их удалось лишь через пять лет, но все эти годы фильм оставался со мной, словно сон: я не помнил деталей, только общее ощущение. Очень сильное ощущение. Этот фильм стал для меня значительным событием, в 60-х такое увидеть было сложно. Картина существовала в нескольких версиях, но ведь у нас не было ни видеокассет, ни ДВД. Разве что какой-нибудь всесильный киноклуб мог бы раздобыть копию… Но «Правила» найти было фактически нереально. В 70-х стало проще, и я наконец пересмотрел их. И регулярно пересматривал лет до пятидесяти.

Фильм снят в 1938 г., незадолго до начала Второй мировой войны. Там есть сцена, в которой компания, собравшаяся на выходные на вилле близ Эльзаса, отправляется на охоту. Они убивают птиц и кроликов, и охота постепенно превращается в кровавую резню. Сейчас эта сцена кажется поистине пророческой: Ренуар будто бы предвидел кровавую резню, которая вскоре захлестнула всю Европу.

Ренуар служит связующим звеном между Францией импрессионистов (Францией своего отца – Огюста Ренуара) и Францией ХХ века. Порой складывается впечатление, что герои его фильмов сошли с полотен его отца. Но что меня особенно восхищает, так это любовь Ренуара к своим героям. Он любит и хороших, и плохих, любит тех, кто совершает чудовищные ошибки. Любит тех, кто появляется на экране на считанные минуты. Я сам всегда пытался добиться этого. Когда я снимал свой первый фильм, мне был 21 год, и я еще не успел пересмотреть «Правила игры», но я помнил их. Потом, работая в Италии над эпическим «Двадцатым веком»(Novecento), я умышленно подражал Ренуару в долгой, снятой одним кадром, сцене свадьбы. В конце сцены Роберт Де Ниро говорит: «Уже поздно, скоро начнется дождь. Давайте вернемся в дом». Это слова из финала «Правил».

Когда я подбирал актеров в Лос-Анджелесе, мне позвонили и сказали, что Ренуар увидел один мой фильм и он ему очень понравился. Он хотел встретиться со мной лично. Мы с женой отправились к нему в Бель-Эйр. Шел 1974 год, Ренуару было уже 80 лет, но разум его сохранял абсолютную ясность. Мы обменивались опытом, говорили обо всяких технических аспектах съемок. Мне казалось, что я беседую с юношей".