"Sometimes the winner is simply a dreamer who never gave up.”

Art Digest

Some of my favorite art objects in classy interiors. Most of the photos from AD mag. 

Julian Schnabel's 'Carey' 

Painting by Tam Ochiai

1930's photomural of Bradfield's house and Sabin Howard's 'Hermes'

  

Paintings by Jean-Michel Basquiat  and 'Entablature' by Roy Lichtenstein

photo poster for 'Evita' Broadway show

legendary photo by William Klein

Chinese girl by Vladimir Tretchikoff

old-master engravings

painting on the wall by Phyllipa Marrian

Composition a deaux Personnages by Albert Gleizes (1921) hangs over the console

On the wall: photography by Jose Davila

On the wall: five-panneled canvas by Jorge Pardo, Anish Kapoor's 'Blood solid' on the floor

whole powder room painted by Eli Sudbrack

Wonderful World

Le Bal

«Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней,

Я надела узкую юбку,

Чтобы казаться еще стройней».

Анна Ахматова

Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Ревущие 20-е, Роковые 40-е, свингующие 60-е, дискотечные шары 80-х. Из эпохи в эпоху в зале есть роскошная дива в кутюрных нарядах и ее элегантный спутник, нерешительный поклонник и дама в очках, которую никто никогда не приглашает, лица не стареют и появляются заново, вновь и вновь. И только бармен подвластен времени, лишь на нем виден его ход. 

 Дансинги всегда были  чем-то особенным, туда надевали лучшие платья, там играла лучшая музыка, и рекой лилось шампанское. Леди и джентльмены, совсем взрослые и совсем юные с замиранием сердца ждали каждого следующего «бала». Жизнь без них была немыслима. Но вот последние кадры и все уходят из зала и тушится свет... Фильм снят в 80-х, но с восьмидесятыми, с диско, закончилась и последняя эпоха дансингов, они перестали трансформироваться в дань моде, вся эта роскошная часть истории, на которой держался двадцатый век, вдруг обратилась в пепел.  Как люди научились не танцевать? У меня на этот вопрос нет ответа, нет продолжения и у этого фильма. А будет ли, все еще зависит от нас.

Orphee

 

Инфернальная, завораживающе прекрасная картина Жана Кокто. Магнетически наблюдая в ней кадр за кадром, невозможно не терять ощущение времени, не забывать, что это только  кинокартина. Музыка Кристофа Глюка увлекает в мир Морфея. Кажется из сна пришли и эти образы, рожденные камерой, которая снимает ветер, точно Кокто удалось самому прорваться в тот мир, за границей привычной действительности и создать эти кадры. Это мистерия, на рубеже реальности, точно она "материализуется лишь на время проекции на экране, а потом исчезает в никуда…"  

«Одни думают, он наша мысль. Другие, что мы его мысль. А может быть, мы его сновиденья».

Принцесса Смерть. В черных нарядах, совершенных нарядах, которые невозможно забыть, которыми, кажется, продолжает вдохновляться Жан Поль Готье и в наше время. Совершенная красота, которая побеждает и властвует, но спасает ли? Иль, может, губит? Но определенно влечет за собой. Любимец «жизни», бессмертный гений, Орфей не сможет сопротивляться ее власти. Она сама может отпустить его, вернуть в «их грязный поток жизни» и внешне все может, вернуться на свои прежние места. Но: Тому, кто мог быть с ней, на свете больше нечего любить…

«Однообразные мелькают

 Всё с той же болью дни мои,

 Как будто розы опадают

 И умирают соловьи.

 Но и она печальна тоже,

 Мне приказавшая любовь,

 И под ее атласной кожей

 Бежит отравленная кровь».

Николай Гумилев

The Fog of things left unsaid...

by George Hoyningen-Huene